Известно, что вы родом из Беларуси. Как туда попали ваши родители?
Мой папа был страстный любитель оканчивать множество академий, одна из которых базировалась в Минске. Там же находился Нархоз – институт народного хозяйства, где училась моя мама. Молоденькая, яркая, очень похожая на популярную тогда Одри Хепберн, она составила с отцом красивую пару. Они поженились и стали готовиться к появлению на свет мальчика. Оба из семей военных (дедушка по папе был политруком, а по маминой линии – военным летчиком), родители ждали первенца, который продолжит славные воинские традиции. Полным ходом шла подготовка к рождению Артема или Дениса и закупка голубых шапочек, лент и пеленок. Неожиданно для всех на свет появилась гривастая девочка с длинной челкой. И сразу же встал вопрос имени. Родители недолго думали и решили сделать гибрид из имен Денис и Артем – получилась Диана.
К тому же мой папа – страстный филателист. В его коллекции была красивая марка с изображением Дианы – богини охоты. Это решило исход дела, и мне дали редкое по тем временам имя, к которому я долго не могла привыкнуть. Натерпелась я с ним по полной программе! Когда мы приходили в поликлинику, педиатр обычно заглядывал в карточку, где черным по белому было написано: Дорожкина Диана. Чтобы завязать контакт, он, как водится, спрашивал: «Девочка, как тебя зовут?» Честно глядя в глаза доктору, я говорила что угодно: Наташа, Лена, Катя. Всех девочек так звали в те времена. Со своим необычным именем я чувствовала себя немного странно, поэтому решила с детства поменять имя. Родители были в шоке: перед ним вдруг встал вопрос: будет ли ребенок отзываться на свое имя? Мое категоричное решение оказалось для них большой неожиданностью, ведь я росла тихой, послушной, сосредоточенной девочкой. «Как маленькая бабушка», – часто повторяла мама, глядя на меня. Я не была жизнерадостным шкодливым ребенком. Мама со мной не знала никаких проблем – кроме беспредельного упрямства. Если я что-то для себя решала, то добивалась своего несмотря ни на что.
Вам приходилось часто менять школы?
За десять лет я поменяла десять школ: мы ездили по городам и весям, по всему Советскому Союзу. И каждый раз на новом месте мне приходилось отвоевывать право на свое имя. Со временем родители все-таки убедили меня, что имя подходит, и мне стало совершенно ясно: раз я Диана, то Дина не имеет ко мне никакого отношения. Я не окликалась ни на какие уменьшительно-ласкательные Диночки. Бывали курьезные ситуации, когда преподаватель вызывал: «Дина, к доске!», а я сидела с отрешенным лицом и не реагировала до тех пор, пока меня не называли Дианой.
В прессе писали, что Диана Дорожкина – это псевдоним.
Да, я видела в Интернете заголовки типа «Как на самом деле зовут Диану Дорожкину?» Но я с детства была на своих фамилии-имени. Даже когда мне говорили: «Вот выйдешь замуж, поменяешь фамилию», я отвечала: «Нет, свою фамилию я не буду менять никогда!» Это было мое твердое решение, а своих решений я, как правило, не меняю.
Диана с мамой в Венгрии
У вас было строгое воспитание?
У меня не было такого детства, когда можно было пошалить и получить за это по заднице. Я понимала, что основная моя задача – учиться, помогать по хозяйству. Мама говорила, что красота не главное, главное для девочки – быть умной и хорошо учиться. Я воспитана на сплошных «нельзя»: нельзя драться, нельзя дерзить, нельзя говорить плохие слова. Знаете, в дивизионах я любила лазать по деревьям, причем выбирала самое высокое. Мне было важно посмотреть вдаль с самой высокой точки. Наверное, это детские амбиции, желание оторваться от земли, вырваться из рамок, в которых я была.
И однажды все изменилось?
В восьмом классе чаша весов переполнилась – и только тогда я смогла раскрепоститься и выйти из образа сверхправильной девочки. До этого мы жили в военных гарнизонах, папу бросало из города в город, и у меня не сформировалось такое понятие, как друзья с детского сада, со двора, из школы. Но к тому времени, когда я шла в восьмой класс, мы надолго приехали в Киев. Папа ушел в Афганистан выводить войска, а у меня появилось больше времени осмотреться по сторонам и завязать стабильно долгое общение со сверстниками. Все были такие шустрые, что я ощутила себя абсолютным тормозом. Кроме всего прочего, появился такой нюанс. Раньше я была очень маленькая, занималась балетом, стояла предпоследняя по росту. А тут вымахала за лето и стала вторая по росту, но уже спереди. Вместе с телом у меня выросло сознание. Я стала наверстывать моменты шкодничанья, которых не хватало раньше. Помню забавную ситуацию в седьмом классе. Во время велопрогулки я пошла на таран и сбила обидчика с его велосипеда. Он упал на газон, я – на асфальт. Ему ничего, у меня – перелом руки. Пришлось ходить в школу в рубашке и в джинсах модной фирмы, за что и получила прозвище Монтана. (Кстати, я до сих пор люблю кататься на велосипеде, особенно во Флориде вдоль океана).
Мама пыталась вернуть вас в образ правильной девочки?
Пыталась. Ее даже учительница вызывала в школу и говорила: «Вы знаете, что ваша дочь кокетничает?» Но я была счастлива: наконец-то у меня начались хорошие дружеские отношения со сверстниками! Ведь раньше мне приходилось общаться, в основном, со взрослыми. Что касается детской компании, то в дивизионах она представляла сборную солянку: у кого когда кто родился, те и вместе – все разновозрастные.
Вам нравилась школьная форма тех лет – платья, фартуки?
Да, тогда были коричневые платья с белыми манжетами, которые нужно было каждую неделю подшивать. Вся эта бесконечная стирка, подшивка воротничков и манжетов ужасно доставала. И мама стала покупать мне школьную форму в Белоруссии: это было очень красивое платье с плиссированной юбкой! В восьмом классе я встала на каблук. И когда один преподаватель сказал, что у меня самые красивые ноги, я начала носить только короткие юбки.
Ваша мама была модницей? Приучала вас к бантикам, рюшечкам?
И мама, и обе бабушки – все женщины в нашем роду были заметными модницами. Папина мама, до последнего дня всегда ухоженная и с прической, к приходу гостей надевала белую блузку, красивый жакет, изначально задавая высокую планку.
Итак, вы окончили школу…
… и мама сказала: «В художественный институт ты не пойдешь, там богема и падение нравов. А пойдешь ты в педагогический на художественное отделение начальных классов». Я, конечно, окончила педагогический, но ни единого дня в школе не работала.
Передо мной стоял выбор: либо поступать в аспирантуру и писать работы по психологии (что мне было безумно интересно), либо идти в коммерческую структуру. Поскольку мне было некомфортно, и даже унизительно просить у родителей деньги, я выбрала второй вариант.
К тому времени вы уже были замужем?
Нет. Сначала я попала в рекламный отдел телеканала ICTV, а потом ушла в коммерческую структуру, которая занималась продажей малых транс-портных автопогрузчиков. До дизайна было еще далеко, как до Солнца.
Не представляю вас рядом с автопогрузчиками…
…да еще и в английском белом костюме… У меня было абсолютно детское лицо, и, чтобы выглядеть старше, я для солидности надевала очки с простыми стеклами и деловой костюм. Как-то я отправилась на Херсонский судостроительный завод, закупивший у нас погрузчики. Но к ним нужны были захваты, которые они не купили раньше. Наши современные кулибины что придумали? Они прицепили захваты с японских машин к этим немецким. Естественно, техника полетела, и меня отправили в Херсон разрулить ситуацию. «А почему вы не продаете погрузчики вместе с запчастями?» – спрашивал у меня начальник транспортного цеха. «Подождите, – отвечаю я, – когда вы покупаете бутылку водки, разве вам дают стакан в нагрузку?» – попыталась объяснить я в доступной форме. После долгих переговоров мы все-таки пришли к общему знаменателю.
И все это время вы по-прежнему мечтали о художественном институте?
Мне все время хотелось заниматься творчеством. Я делала отличные поделки, модные тогда заколки для волос с расшивками из кожи и перьев, сдавала их в салон. Кроме того, занималась живописью с преподавателем, известным сейчас художником Александром Мельником. Я начала также делать одежду, которая нравилась заказчикам, и их становилось все больше. Тут вновь сыграл роль мой перфекционизм: всем в жизни нужно заниматься профессионально! Выйдя замуж, я спросила супруга, не будет ли он против, если я получу второе образование. Он не возражал, и, будучи в положении, я поступила стразу на второй курс, даже не понимая, до какой степени это может быть сложно. Я моталась по ледяным дорогам на маленьком фиатике, и, чтобы сократить путь от автостоянки к дому, подхватив живот, перелазила через забор. Охранники даже опасались, что я на этом заборе и рожу. Я была уже на последних месяцах беременности, и, возвращаясь домой, валилась с ног от усталости. А дома все: и муж, и Алена (его дочь от первого брака, которая жила с нами) уже ждали, когда же мама прибежит и организует кормежку: я очень хорошо готовлю. Из-за бешеного ритма жизни у меня не было возможности получить удовольствие от беременности, и только ночью, когда заканчивался этот безумный забег, я прислушивалась к своему ребенку. Судя по его активности в животе, можно было подумать, что там не один малыш, а целая футбольная команда.
Диана Дорожкина, Сергей Кулеба (ее бывший супруг), Руслана Писанка на церемонии "Человек года"
Но, насколько мне известно, у вас дочь, а не сын.
Это была очень смешная ситуация. Мне, как и моим родителям, прогнозировали сына. Но обо всем по порядку. Накануне родов мы переезжали на новую квартиру, и я так увлеклась погрузкой коробок, что вдруг поняла: вот-вот рожу. Меня срочно положили в больницу: холодная палата, крики, стоны – в общем, я поняла, что пора отсюда сбегать. Когда позвонил муж, я заявила: «Если ты меня отсюда не заберешь, я уйду сама!» «Ты что, решила, как слон, 12 месяцев беременной ходить? – возмутился муж: – Пока не родишь, не заберу». Пришлось ждать, поскольку я была категорической противницей стимуляции родов.
– Ну что, будем рожать в четверг? – спросил доктор во время осмотра.
– Вы что, в отпуск уходите? – вопросом на вопрос ответила я. И добавила: – Будем рожать тогда, когда мне приспичит.
– Нет, так неправильно! – возмутился врач. – У меня такого не было!
– У меня тоже! – ответила я, но на всякий случай взяла номер его мобильного, чтобы если вдруг что, могла бы ему позвонить. Но когда это «вдруг» наступило, он... забыл телефон дома. Роды были стремительными, и через два с половиной часа на свет появилась… девочка. Это было величайшее счастье!
Вы долго сидели в декретном отпуске?
Дашку я родила 29 мая, а с сентября пошла на занятия. Сколько могла, кормила ее. Это было нереально тяжело. По ночам укачивала плачущую Дашу, днем училась, работала. Думала, смогу горы свернуть, но организм не выдержал переутомления: меня скосил неврит лицевого нерва. Говорить было сложно, читать невозможно. Врач констатировал угрозу паралича и прописал постельный режим в течение нескольких месяцев. Для меня это был явный звонок, что нельзя быть такой самоуверенной в оценке собственных сил. Но, знаете, я все равно не научилась довольствоваться малым.
Где-то в это время вы начали осваивать рынок фэшн-индустрии?
В 2000 году я начала входить в рынок. Все стартовало со студенческих показов и фестивалей. Потом я победила в Бельгии, и у меня появилась реальная возможность уехать работать во Францию. Я вернулась с конкурса такая счастливая: первое признание, первая выигранная мною машина! Это быстренько подняло мою внутреннюю самооценку. Вот сели мы и стали думать. Контракт подписывался на полгода в качестве испытательного срока, и все это время я должна была провести без мужа, маленькой Даши и Алены. Только по истечении шести месяцев я получала право перевезти семью. «Нет, мы без тебя не сможем!» – сказал муж, и я осталась.
Как вы открыли свой салон?
Раз ты такая востребованная, решил муж, давай открывать тебе салон здесь. В том же году мы приобрели первое помещение салона. Два последующих я уже покупала, влезая в 10-летние кредиты и только потом осознавая, до какой степени это тяжело. Ты должен работать-работать-работать, для того чтобы отдавать-отдавать-отдавать. Рассчитывать было не на кого. Главное, что подстегивало, это признание моих клиентов и победы на конкурсах. Но иногда возникало ощущение бесконечности суеты: показы, фешн-шоу, ура-ура, аплодисменты, цветы, фотокамеры, телеверсии… Ты уже не можешь остановиться, и с завтрашнего дня снова начинаешь тот же безумный забег. Во время Оранжевой революции в бизнесе наступило затишье, а кредиты надо было гасить, невзирая на революции! Думаешь, ну все, нет дальше сил, закрываешь глаза – и идешь вперед. Я делала все: работала в бизнесе, вела мероприятия, снималась в художественном фильме. «Вдох – выдох – барьер» – эти три слова стали на время моим жизненным девизом.
На церемонии Viva!
Вы прожили с мужем 18 лет и развелись. Почему?
Я выходила замуж по большой любви. Я безумно любила своего мужа! Поэтому наличие у него за плечами двух предыдущих браков и двоих детей от разных браков меня не пугало. Я рванула в омут с головой. Все выдержим! Алену заберем! Кстати, она почти сразу стала называть меня мама, мамуля.
А где была ее мама?
Ее мама вела свою жизнь. Алена за мной хвостиком ходила, и я не могла подвести этого ребенка. Помню, была забавная ситуация, когда мы с ней пошли на медосмотр. Заходим в кабинет невропатолога. Она, не отрываясь от карты, спрашивает:
– Как проходила беременность?
– Вроде нормально, – отвечаю я, наслушавшись до этого рассказов свекрови.
– Токсикоз был?
– Вроде не было.
– А как проходили роды?
– Вроде стремительно.
Врач раздраженно поднимает глаза:
– Я не поняла, вы мама или вроде?
– Ну, в общем-то, мама.
– Не понимаю. Вы рожали?
– Ммм. Рожали, но не совсем. Или… совсем не рожали. – И я объяснила ситуацию.
Когда Алена училась в младших классах, у нее часто спрашивали, почему она не похожа ни на маму, ни на папу. «Ой, женщины такие загадочные, – отвечала Аленка (а она, к слову, светленькая была и кудрявая, а я такая брюно-брюно). – То они в один цвет красятся, то в другой!» Она для меня никогда не была чужим ребенком. Все самые лучшие платья, которые только можно было придумать, были у нее.
И хотя сейчас Алена уже взрослый человек, у которого своя жизнь, свой сын, своя семья, у нас по-прежнему сохранились теплые отношения родных людей – мама, мамуля.
Вам тяжело далось решение о разводе?
Да, для всех это был стресс. Год принятия решения о разводе был одним из самых болезненных в моей жизни. Я уходила в никуда из дома, в котором прожила 14 лет. Собралась и переехала на съемную квартиру. Вначале было страшно. Но я чувствовала: когда люди перестают друг друга слышать и понимать, надо что-то менять. Люди должны расставаться на высокой ноте. Спасибо за то хорошее, что то было в семейной жизни, спасибо за Дашу!
Сейчас я по-прежнему много работаю, живу на два континента, с удовольствием наблюдаю, как растет моя дочь. Она очень похожа на меня: тот же характер, те же привычки. Даша – творческий человек, увлекается театром, конным спортом. Она так трогательно обо мне заботится, как старшая о младшей: старается печенье испечь к моему приходу, приготовить каких-то вкусняшек. Я ей очень благодарна за такую поддержку! Вообще, дочь – смысл моей жизни…
Вы знаете, есть очень показательное высказывание Черчилля: «Успех не окончателен, поражение не смертельно. Умение продолжать – вот что имеет значение». Это про меня, про мою работу, мои жизненные принципы.
Ирина Минко
ДОСЬЕ
Родилась: 30 апреля 1971 года в Белоруссии
Образование: окончила Киевский пединститут и Киевский университет технологии и дизайна
Карьера: в 2002 г. открыла «Модный Дом Дианы Дорожкиной». С 2009 года снимает телепрограмму на канале MAXXI-TV «Лица вещей». Проводит фешн-шоу по всему миру.
Любит: приятных собеседников
Не любит: лицемерных и глупых людей
Любимые покупки: солнечные очки, обувь и сумки.
По материалам журнала Viva! Биография
